1990-91
 

Боже грешников, смотрящий нежно и сурово!
Я от суда неизбежен, но заклинаю, Боже
Пусть между мной и тобою
Услышано будет Слово!

РОССИЯ
Зима, вечный чистильщик в белом,
Засыпь белым-белым мелом!
Иллюзию сделай прекрасной
До красной, слепой весны!
 
Накрой землю бархатом, шелком,
В деревьях защёлкай морозом, стужей,
И одеял верблюжих, купейных,
Серых,натужных власяницу разорви!

МОСКВА(мазки)
 
...и эти трудяги автобусы
в медалях больного железа,
не станут никак скакунами
по мановению жезла...
 
...и это повисшее в воздухе,
скрывшее город от солнца,
окажется просто надеждою
и никогда не исполнится!
 
...фонарей усечённые конусы.
В окнах, навечно пыльных,
ломаются в отражениях
синякатые лица ссыльных...
 
...и веет в меня безнадёжностью,
спокойной, лишенной отчаянья.
Зима незамеченно нежная
и голод от урожайности...

СНЕГ НАД ИЕРУСАЛИМОМ
 
Я вижу пушистые капли-это заплакало небо.
Много Российского снега принял ты, Иерусалим.
Принял людей по душам, принял вот эту стужу,
Принял на голову пепел и взорванную тишину.
 
Но хоть прощенья бессмертны, нельзя обойтись без жертвы-
В этом тумане снежном ты заворожен нежно
И агнцом усыплён. Б-г Адонай, Барух ата,
Сошёл в Иерушалаим и, пожелав уснуть, благословил!

Снег умирая набухает влагой-
Это пробуждается весна.
Вот и я вдруг встретив-попрощался
Со всем миром, жившим до тебя.
 
Птицы кружат головы над парком белых риз
И прощаются с землёю полувнятно-
Сверху-вниз, смеясь и плача, сверху-вниз,
Снизу-вверх, чтобы опять прощаться!
 

ИСКУССТВО
 
Когда я вижу дерево на склоне
и ветви, держащие ветра пласты,
я верю, что в начале было слово
как выраженье изначальной красоты!
 
И водопады звуков разметались
подобно радуге и нет у них конца,
и струй следы сплелись в узоры,
и ткань соткалась золотом ковра.
 
...бессильность рук,пытающих творенье,
и напряжение ограниченья
ещё не проявившие себя...
 
Спокойствие берёт вершины
И созидает неспеша те витражи-
Окон картины, где мы не видим
Отраженья, а глаз нам радуют цвета!
 
 
Этих глаз овал-провал во время каресть,
Хлопотание ресниц-страниц вьюнков.
Древность книги, наполняя, обжигает,
Погружая в алеф-бет веков-зрачков.
 
 
В весенний день,неожиданно снежный,
Начавшийся с улыбки белых мух,
Поверил я-судьба бывает нежной
И полурайской птицы крик ласкает слух.
 
Всё созданное принципом Единым
Подобно остальному-даже рук
Двуликое десятиричное единство
Всё сущее навечно замыкает
И вписывает в золотистый круг.
 
 
Прими меня,Земля Обетованная,
Как принимаешь ты сынов гонимых
Которым кажется,что ничего как-будто не осталось
Достойного,чтоб Жертву принести!
 
Очисть меня лучом палимым солнца,
Вложи в уста родной глагол,
И если для меня хватает веры,
Я верю и спастись готов.
 
Я возожгу огонь как символ связи
И не страшась в него взойду.
А ты зажги повсюду зори
Как лёгкий траур по дымку!
 

1991-92
 

КОВЁР , ЧТО Я БЫ СОТКАЛ
 
Рюмка-кипарис,
Котлеты куриная ножка
На жарком солнце
Кажется-хрустит.
Вино-воздух приправленный
Пресною пылью для цвета.
Звук спокойствия,
Книга под плоскою крышей,
Окна от света- штрихи.
Время-вечный полдень и полночь,
Тёплый камень полов-не спеши!
Остудись,отдышись,дождись ветерка!
Я-Йод.Букв следы-
Роспись мысли на жёлтой
От солнца бумаге.
Здесь.Я есмь.Я жив.
Растворён.Отворён.
Я утоплен без влаги!
Звук.Запах.Рынок.Хей и шин.
Брошенный камень оставляет круги.
Клеопатра.Синай.Машиах.
Хей и шин.Кипарис и дорога.
Растворяюсь.Диссоциирую.Ток.
Переложен и перелопачен.
Вечный Город,не тронувший глаз,
Тихо звал.Я услышал-
Больше не глух и не слеп.
Камень выдохнул жар
В ночь с женским именем Лайла.
Стозвёздный затих.
Вот он я! Позови! Жду. Павел.
Посылаю привет для Кармель.
Хей и шин.Отдыхай.Я соткал.
 
 

Физиолог,сломавший мечту,
Положивший вертикаль на горизонт,
Поменявший точку на черту,
Неузнавший круглой цифры страх.
 
Разбивающий на части
Не лучше собирающего их.
Временем порубленные страсти
Всходят на дрожжах иных.
 
Приближаясь к кругло-судной цифре,
неуверенно исполнив оборот,
Сын Адама видит брошенные части-
Груды хлама вдоль обочины дорог.
 
Дети выбора,не слушайтесь часов!
(Призма на Земле прекрасных снов.)
Части все давно уж собраны в прибор,
Обладающий освобождением от слов!
 

Дерево на склоне тянет ветви солнцу.
Ветер снова разрывает их.
Тихое всесилие упорства
Словно сторож охраняет жизнь.
 

1995-96
 

СТАРАЯ ЯффА
Раскосив глаза всё видишь двойным-дабл собор,дабл море,дабл Яффа.
Даже эта парная жара кажется вторым стеклом очков и становится
Осязаемой,вязкой такой,липкой сахарной ватой,свадебной фатой
Оторванной,летяшей над толпой домов,так дважды куцых,дважды
Серых.Но здесь в порту,где рыбный ресторан распространяет дабл запах,
Гул толпы,конуса фонарей с растворённой основой двойной,
В бархат мокрый нацелясь,в редкие звёздные пятна и скрип
Дабл баркасов на дабл волнах,лишь сгоняет мальков облака
С горизонта зелёной от света воды в тень.Туда,где дабл
Огромная тень,съевшая море и небо,тихо шуршит,брызгая солью
При вдохе в верхнее нёбо.Синд-бад.Узких улочек перелив
Будит на море прилив и отлив,шпиль минарета способен на бурю,
На шторм.Собор дышит бризом.Сверху,оттуда где листья-клинки
Желтых пальм,шорох ветра.И в вязком пуху темноты салют,
Канонада размолотых слов,звуков,что на булыжники мостовой
Выпадают с вечернею дабл росой и листвою опрелой шуршат под ногой.
...на площади игравший музыкант взбил,свил воздух в змей воздушных
и полетел с дымком шашлычным в эскорте созданных им змей...
29.08.95

Между двух веток,в середине поперечного среза ствола,
Между вчера и когда-нибудь,обнаруживаю себя.
И в этой срединной точке (рассвет-тире-закат),присутствуют
Море,ветер.Чаек разорванный ряд с криками рушится в воды.
Волной,брызгами соли кропящий прибой в соборе заливов
Ладанки камней.В рядах органных звуков седорождённых фьордов,
Солирует дыханье бриза-свист с хрипотцой,раскачивая в такт
(вдох-выдох) вцепившееся корнем-когтем в гранит отвесный
Деревце-бонсай.И в бесконечном этом движении,брожении,
Внезапно выходит наружу такое порывистое,турбулентное
(сегодня я ветер фьорда,сегодня я деревца хвоя).
И в этом калейдоскопье присутствует нечто такое,
Что усыпляет волненья,заботы и побеждает тревоги,
И за границы взора внезапно меня выносит.
4.9.95

ПЕРЕД РАССВЕТОМ В ТЕЛЬ-АВИВЕ
 
Открыли перламутр-сверкает мутным светом жемчуг фонарей ночных.
И тихо.И парит.И в полулунном свете кристализуется роса.
В четыре тридцать ночи на дне аквариума.
Дождя не будет.Хочется дождя!
29.08.95

Разлапистая сосна на зелёном холме томится в полуденном зное.
Мягкие шарики ветра мечутся в хвое шурша.
Желаний прозрачные струны перебором своим беспокоят мне сердце.
20.08.95

И.Бродскому
 
Из двери придорожной таверны видна дорога и желтая
Пыль скрывает очертанья гор вдали,гор справа,слева,
Впереди и позади.Сандалям запылённым горы придают возвышенность,
Оттенок неких устремлений ввысь и из пейзажа убирают
Безнадёжность.Мне всё-равно куда идти и важно только то,
Что впереди сиреневые пики в высоких белых тиарах,
Патриарших колпаках,потеют ручейками влаги.Их чувств
Величина нам недоступна,поэтому в поту не чувствуется
Соли-лишь прохлада вышины как отрешённость,охлаждённость.
Но почвы удалённость от ступней нам не приносит
Облегченья.Скорей наоборот,чем выше голова,тем хуже,
Тем мощней напор,тем больше напряжённость чувств,
И тем сильней соблазны.Но идём,неся по перекрёсткам
Кто клетки,кто кресты-подъёма вехи.Всё,пора вставать-зуд
Знакомый усталости в ногах пропал и снова манят горы.
27.08.95

Н.Н.
 
Мне кажется,что тебя можно писать бесконечно,
Одной непрерывной строкой,лишенной знаков
Препинанья.Надо только добавить пастели,
И акварели зимы,рассветов,закатов,
Свежей зелени молодой и ровной газонной травы,
Бархата и пушистости всех тёмных цветов
И порывов,конечно же,ветра в просветах меж облаков.
4.09.95

В толпе на набережной или среди шума
По улице вечерней проносящихся машин,
Чужие судьбы,как фонтана брызги,
Чертят на тёмной кальке сангедрин.
 
Вощёная бумага смога размывает свет фонарей
И,испаряясь,подсыхает домов,газонов акварель.
По летнему полуодето,откровенно,варвар-город
Стекает в ночь морскую,ночь барракуд и ночь угрей.
 
А в глубину от моря-звёзды,горы и колокол монастыря
Шагами меряет столетий воды от рождества до рождества.
На посох опираясь бедуин глядит в огонь и чашка кипятка
Парится,согревая,как грела в старину Аврама-пастуха.
 
Здесь всё пронизано лучами солнцевремени,настолько,
Что поддавшись раз ему,ты опускаешся,скользиш свободно
По золотистому лучу.И в жёлтой скорлупе яйца Иерусалимова
Сквозь брешь Давидову опять в Мегиддо караван ведут.
6.09.95

Как страшно,как непередаваемо муторно,на скомканых,
Сбитых телом-миксером,всколоченных простынях первым
Птичьим,ешё не умытым,предрассветным криком хриплым
Мучаться,вспоминая и вспоминая,выпечатывая на белье
Изгибами своего тела имени твоего колье.

исполнится!